Жить негде, места в детском саду для маленькой дочки нет, а оставлять ее не с кем, на работу не выйти – в такой очень сложной ситуации оказалась молодая одинокая мама Евгения Третьякова. В отчаянии и в слезах женщина обратилась в нашу газету в надежде, что, быть может, она тронет чиновничьи сердца и они в свою очередь не откажут ей в поддержке.

Евгении Третьяковой чуть за двадцать. Родилась она в Котласе в 1988 году. Через год вместе с родителями въехала в барак № 2, рассчитанный на две семьи, который находится за заводом КБИ. Чтобы понять переживания Евгении, мы решили съездить по месту ее прописки.
Уж в каких только домах нам, журналистам, не приходилось бывать, но вот в таком позабытом месте, да еще считающемся территорией города, мы были впервые. Чтобы туда попасть, за заводом КБИ нужно отвернуть направо. Там-то, за кустарниками и деревьями, и «прячутся» три дома барачного типа с громким названием «Жилгородок завода КБИ».
Эти домишки появились там в конце 70-х годов прошлого века и, как нам рассказали их жители, были построены как временное жилье для работников завода. Вот только стоят они уже три десятка лет. Мало того что бараки уже разваливаются (в них сгнили стены и полы, стекла в рассохшихся рамах не держатся), так там нет вообще никаких удобств, даже колодца. Воду три дня в неделю – по понедельникам, средам и пятницам – туда доставляет водовозка. А если в распутицу машина застревает, то выталкивают ее все, кто может. Один барак используется как дача, а в остальных двух живут четыре семьи. Вот они и есть – все. Никто из чужих в этом жилгородке не появляется, разве что только змеи ползают да собаки бродячие пробегают, так как городская свалка находится недалеко.
По словам Евгении Третьяковой, в школу № 82 все девять лет ей пришлось ездить на автобусе.
– Самой страшной для меня во время учебы была вторая смена. Автобусы по вечерам в наш микрорайон не заезжали, и приходилось возвращаться домой через кладбище на «семейном поле», – рассказывает она.
Подрастая, Евгения понимала, что жить в этом месте, в таких нечеловеческих условиях просто недопустимо. Бросив ПУ № 20, куда она поступила учиться на повара, девушка стала работать. Уехала из барака, где после развода с матерью остался жить один отец, любитель крепких напитков, и стала снимать жилье.
В 2008 году Евгения Третьякова родила дочку Софью. И вот тут-то на них свалился груз проблем.
Евгения с малышкой, которую прописали по месту жительства мамы и которую по вполне понятным причинам нельзя было везти в барак, стала жить в 12-метровой комнате в общежитии у своей матери Зои Анатольевны.
– Пока дочке не исполнилось полтора года, еще можно было прожить на пособие, – говорит Евгения. – А сейчас Софочке уже 1 год и 9 месяцев, устроить ее в садик, чтобы я могла работать, никак не получается, хотя заявление написала сразу, как только родила.
Отец Софьи, с которым Евгения так и не расписалась, никакого участия в воспитании дочери не принимает. Матери Евгении необходимо работать самой – до пенсии еще далеко. Чтобы хоть как-то прожить, молодая женщина устроилась на неполный рабочий день в регистратуру КЦГБ. Пока она трудится, с Софьей по возможности сидят то бабушка, то подруга Жени. Когда Евгения приходит, Зоя Анатольевна бежит на свою работу. Даже если предположить, что Евгения станет трудиться на полную ставку, то вряд ли она сможет на эти деньги нанять няню.
Когда Софья попадет в детский сад, а ее мама будет зарабатывать деньги (сейчас их доход составляет меньше трех тысяч рублей в месяц), неизвестно. По данным городской администрации, из 1815 детей, стоящих в очереди, в 2010 году будет устроено только 790 детей.
А что касается жилья, то вероятность того, что этот наболевший для Евгении вопрос может разрешиться, все же есть. Правда, она очень мизерная. Недавно котлашанка обратилась с заявлением в администрацию города с просьбой обследовать ее муниципальное жилье. Как сообщили в комитете по экономике, жилищной и тарифной политике администрации города, Евгении Третьяковой дан письменный ответ, какие документы необходимо представить для того, чтобы была создана межведомственная комиссия. Если эта комиссия признает, что барак непригоден для проживания, то Евгению с дочкой поставят в очередь на жилье.