Автор:
Светлана АНТРОПОВА
Виктор Бурков вернулся в Котлас месяц назад. Он прослужил в Чечне шесть лет. За это время потерял шестерых близких друзей.
Выезжал Виктор Бурков из Минеральных Вод, когда там стояла жара больше 25 градусов. Но, приехав в холодный пасмурный Котлас, он решил, что здесь... еще теплее. Встречали его мама, дочка и невеста.
– Когда тебя ждут, можно хоть в Воркуту зимой приехать и тебе будет казаться, что там лето, – признается Бурков.
В 16 лет, когда Витя вставал на учет в военкомате, ему предложили поступить в военное училище. Быть военным тогда мечтал любой мальчишка. В Пушкинское высшее военно-инженерное училище юношу зачислили сразу. Учиться было тяжело, и Виктор хотел бросить училище. Но не смог: не знал, как после этого смотреть в глаза маме, которая очень гордилась им, и как оправдываться перед преподавателем физики Людмилой Даниловой, которая постоянно ставила Витю Буркова в пример младшим школьникам. После окончания учебы Виктор служил на Урале. Но не прошло и года, как туда пришла разнарядка о направлении одного офицера в Чечню. Тогдашний 23-летний парень, мечтавший о военной карьере, сам подошел к командиру части и попросил: «Товарищ полковник, разрешите, я поеду». Он думал, что Грозный – тихий, мирный городок. Это был конец 2000 года.
– Ребята подкинули меня до комендатуры Ленинского района, а нужно было ехать в комендатуру Заводского района в Грозном, – вспоминает Виктор Бурков. – Утром ко мне подошел оперативный дежурный и сказал: «Витя, за тобой приехали». Я вышел. Смотрю – стоит БТР, а на нем два полковника в спецодежде и с автоматами. Ничего себе, думаю, вот это да! Мы поехали по проспекту Победы (сейчас проспект Кадырова).
И тогда я все понял. Грозный выглядел так, как, наверное, Сталинград в 43-м. Только я высунулся из БТР, смотрю, что-то летит прямо под него. Это граната разорвалась. Она пробила все колеса. Ранило наводчика.
БТР подцепили ребята с блок-поста и дотащили до комендатуры. Виктор вспоминает, как строевым шагом подошел к командиру и чеканным голосом сообщил, что прибыл в Грозный для дальнейшего прохождения службы. А тот поздравил меня с боевым крещением.
– У меня не было страха за свою жизнь, – говорит Виктор. – Война есть война – обычная мужская работа. Но ведь даже там случалось много веселого.
В разговоре с журналистом Виктор вспоминал в основном забавные случаи, происходившие во время службы в Чечне. Говорил, что смех помогал выжить. Смешное наши бойцы искали даже в несмешном. Переживать за родных, знакомых и друзей было нельзя, иначе могли бы сойти с ума. Некоторые из бойцов не выдерживали, начинали пить, а потом писали рапорты и уезжали служить во внутренние округа.
В Грозном Виктор прослужил до 2002 года, потом уехал в Питер, в Ленинградский военный округ. Служил в военкомате, занимался постановкой ребят на воинский учет. Говорит, что прожить на зарплату офицера, чуть больше четырех тысяч, в Питере было невозможно, денег хватало только на хлеб и чай. Поэтому, когда в военкомат пришла очередная разнарядка о направлении одного офицера в Чечню, согласился сразу. Приехав в Шатойский район Чеченской Республики, остался там на четыре года.
За шесть лет службы в Чечне Виктор потерял шестерых друзей. Самым первым в 2001 году погиб Сабир Шамуратов – сапер, дважды награжденный орденом Мужества. Он с группой вышел в разведку. На заложенном боевиками фугасе подорвались трое. У Сабира в Калининграде остались жена и маленькая дочка. А в прошлом году боевики убили еще одного близкого друга Виктора – чеченца Муслима Сатабаева. Его расстреляли в упор из автомата
у ворот собственного дома. За несколько дней до гибели у Муслима родился сын...
– Я думал, что они не погибли, а просто уехали в командировку очень далеко, – говорит Бурков. – Так далеко, что там нет никакой телефонной связи. С ними ни созвониться, ни встретиться. Но это только пока, потом мы обязательно увидимся. Только сейчас начал осознавать случившееся.
В нескольких метрах от того места, где жили ребята, они установили памятник погибшим бойцам. На плите указаны имена сослуживцев, а рядом всегда лежат полевые цветы.
– Я не переживал тогда, – рассказывает Виктор. – И никогда не думал, что тоже могу быть убит или ранен. Когда шли операции, даже не вспоминал ни родителей, ни дочку, ни любимую девушку.
Виктор говорит, что однажды сам чуть не погиб. Но что-то уберегло его. Тогда только выпал снег. Они шли троем. Вдруг снег начал падать с тополя. Ребята присели, а через долю секунды над ними пролетели пули и попали в дерево. То, что сначала упал снег, а уже потом в тополь попали пули, Виктор иначе как мистикой не называет.
Бурков говорит, что сейчас может рассказать родным всю правду о Чечне. Раньше, когда звонил, ограничивался коротким: «Я живой, здоровый, все замечательно». Теперь чеченская эпопея Виктора закончилась. На 24 ноября у него намечена свадьба. Он мечтает, чтобы дети им гордились, разглядывая фотографии и боевые медали, и продолжили начатую им военную династию.
Виктор Бурков вернулся в Котлас месяц назад. Он прослужил в Чечне шесть лет. За это время потерял шестерых близких друзей.
Выезжал Виктор Бурков из Минеральных Вод, когда там стояла жара больше 25 градусов. Но, приехав в холодный пасмурный Котлас, он решил, что здесь... еще теплее. Встречали его мама, дочка и невеста.
– Когда тебя ждут, можно хоть в Воркуту зимой приехать и тебе будет казаться, что там лето, – признается Бурков.
В 16 лет, когда Витя вставал на учет в военкомате, ему предложили поступить в военное училище. Быть военным тогда мечтал любой мальчишка. В Пушкинское высшее военно-инженерное училище юношу зачислили сразу. Учиться было тяжело, и Виктор хотел бросить училище. Но не смог: не знал, как после этого смотреть в глаза маме, которая очень гордилась им, и как оправдываться перед преподавателем физики Людмилой Даниловой, которая постоянно ставила Витю Буркова в пример младшим школьникам. После окончания учебы Виктор служил на Урале. Но не прошло и года, как туда пришла разнарядка о направлении одного офицера в Чечню. Тогдашний 23-летний парень, мечтавший о военной карьере, сам подошел к командиру части и попросил: «Товарищ полковник, разрешите, я поеду». Он думал, что Грозный – тихий, мирный городок. Это был конец 2000 года.
– Ребята подкинули меня до комендатуры Ленинского района, а нужно было ехать в комендатуру Заводского района в Грозном, – вспоминает Виктор Бурков. – Утром ко мне подошел оперативный дежурный и сказал: «Витя, за тобой приехали». Я вышел. Смотрю – стоит БТР, а на нем два полковника в спецодежде и с автоматами. Ничего себе, думаю, вот это да! Мы поехали по проспекту Победы (сейчас проспект Кадырова).
И тогда я все понял. Грозный выглядел так, как, наверное, Сталинград в 43-м. Только я высунулся из БТР, смотрю, что-то летит прямо под него. Это граната разорвалась. Она пробила все колеса. Ранило наводчика.
БТР подцепили ребята с блок-поста и дотащили до комендатуры. Виктор вспоминает, как строевым шагом подошел к командиру и чеканным голосом сообщил, что прибыл в Грозный для дальнейшего прохождения службы. А тот поздравил меня с боевым крещением.
– У меня не было страха за свою жизнь, – говорит Виктор. – Война есть война – обычная мужская работа. Но ведь даже там случалось много веселого.
В разговоре с журналистом Виктор вспоминал в основном забавные случаи, происходившие во время службы в Чечне. Говорил, что смех помогал выжить. Смешное наши бойцы искали даже в несмешном. Переживать за родных, знакомых и друзей было нельзя, иначе могли бы сойти с ума. Некоторые из бойцов не выдерживали, начинали пить, а потом писали рапорты и уезжали служить во внутренние округа.
В Грозном Виктор прослужил до 2002 года, потом уехал в Питер, в Ленинградский военный округ. Служил в военкомате, занимался постановкой ребят на воинский учет. Говорит, что прожить на зарплату офицера, чуть больше четырех тысяч, в Питере было невозможно, денег хватало только на хлеб и чай. Поэтому, когда в военкомат пришла очередная разнарядка о направлении одного офицера в Чечню, согласился сразу. Приехав в Шатойский район Чеченской Республики, остался там на четыре года.
За шесть лет службы в Чечне Виктор потерял шестерых друзей. Самым первым в 2001 году погиб Сабир Шамуратов – сапер, дважды награжденный орденом Мужества. Он с группой вышел в разведку. На заложенном боевиками фугасе подорвались трое. У Сабира в Калининграде остались жена и маленькая дочка. А в прошлом году боевики убили еще одного близкого друга Виктора – чеченца Муслима Сатабаева. Его расстреляли в упор из автомата
у ворот собственного дома. За несколько дней до гибели у Муслима родился сын...
– Я думал, что они не погибли, а просто уехали в командировку очень далеко, – говорит Бурков. – Так далеко, что там нет никакой телефонной связи. С ними ни созвониться, ни встретиться. Но это только пока, потом мы обязательно увидимся. Только сейчас начал осознавать случившееся.
В нескольких метрах от того места, где жили ребята, они установили памятник погибшим бойцам. На плите указаны имена сослуживцев, а рядом всегда лежат полевые цветы.
– Я не переживал тогда, – рассказывает Виктор. – И никогда не думал, что тоже могу быть убит или ранен. Когда шли операции, даже не вспоминал ни родителей, ни дочку, ни любимую девушку.
Виктор говорит, что однажды сам чуть не погиб. Но что-то уберегло его. Тогда только выпал снег. Они шли троем. Вдруг снег начал падать с тополя. Ребята присели, а через долю секунды над ними пролетели пули и попали в дерево. То, что сначала упал снег, а уже потом в тополь попали пули, Виктор иначе как мистикой не называет.
Бурков говорит, что сейчас может рассказать родным всю правду о Чечне. Раньше, когда звонил, ограничивался коротким: «Я живой, здоровый, все замечательно». Теперь чеченская эпопея Виктора закончилась. На 24 ноября у него намечена свадьба. Он мечтает, чтобы дети им гордились, разглядывая фотографии и боевые медали, и продолжили начатую им военную династию.
