Ставшее привычным за советские десятилетия представление о журналисте как о «пропагандисте и организаторе», «человеке с активной жизненной позицией» давно не отражает современной сути нашего ремесла. Не актуален и постперестроечный ярлык «четвертая власть».

Журналистика с точки зрения бизнеса – это умение найти интересную информацию, распространить ее и получить деньги за свою работу. Понятно, что ключевое слово в этом толковании – «интересную». Вряд ли хлебопеку удастся продать покупателям пирожки с мышиными хвостиками, как бы настойчиво этот продукт ни предлагался. Так же и газетчик, живописующий нереальный, им придуманный, мир, обречен на банкротство.
А реалии жизни? Здесь тоже богатый выбор. Одним интересны подробности интимной жизни звезд эстрады, другим – ситуация на рынке ценных бумаг, третьим – цены на недвижимость на островах Индийского океана. Но есть темы, которые интересуют все общество. Эта «интересность» и определяет «территорию» нашего творчества. Мы пишем о протестующих заключенных не потому, что сочувствуем им или жалеем генералов из УИН. Просто эти события интересны нашим читателям. Мы пишем об успехах наших одаренных детей не потому, что надеемся привлечь внимание потенциальных спонсоров к их проблемам, а потому, что их выступления собирают полные залы, а значит, тема интересна многим нашим читателям.
А как же, спросите вы, появляющиеся на страницах газет экивоки на коррумпированность власти и разгул криминала, освещение фактов ущемления прав граждан, предоставление возможности униженным и оскорбленным высказаться – все, что сегодня отличает независимую прессу? Разве это не претензия на звание «борцов за идею»? Нет. Это всего лишь показ социально значимых проблем, которые всегда интересны широкому кругу людей.
«Как же вы дошли до жизни такой? – спросит иной читатель. – Ведь люди порой идут к вам как в последнюю инстанцию. Идут как к оплоту справедливости, как к четвертой власти! Мотивируя свою деятельность законами бизнеса, вы предаете веру людей в справедливость и правду!» Слышать такие обвинения приходится довольно часто, словно журналисты обязаны чистить Авдиевы конюшни общества, причем совершенно бескорыстно. Приходит такой обиженный и требует: заступитесь, вы обязаны, вы можете, вы – независимая пресса! При этом признается, что много лет выписывает другую газету. То есть деньги платит в одном магазине, а продукты хочет брать в другом…
Опять, скажете, перевожу разговор на деньги? А вы разве рассуждаете по-другому? Разве вы, принимая решения, не исходите из личных интересов? Сомневаюсь! Читательская почта говорит о другом. Все жалобы касаются личных и сиюминутных интересов. Например, котлашане Шергина, Кузнецова, Соболева, Шабалин, Тесаловская требуют в своем письме оставить магазин, незаконно размещенный на площадях, арендуемых парикмахерской «Волшебница»: «Мы считаем, что администрация МО «Котлас» действует правильно, сохранив магазин для населения микрорайона. Ответьте, с какой целью вы публикуете ваши статьи?»
Отвечаю: чтобы показать, что администрация, прокуратура, судебные приставы не выполняют решения суда. Больше ничего! Это уже читателю решать – промолчать, выразить протест против нарушения конституционных прав граждан или заступиться за нарушителей закона.
Чтобы понять ситуацию, поразмышляем, как снять кольцо с отекшего пальца. Можно, например, отрезать палец, и кольцо легко снимется. Или распилить кольцо. Тогда палец будет цел, но кольцо испорчено. А лучше намылить палец и снять с него колечко. Проблему с магазином тоже можно решать по-разному: найти рядом другое помещение, построить неподалеку новый магазин или подождать год, пока площади освободятся. Но с вашего согласия, уважаемые авторы письма, избран самый варварский вариант решения. Вы одобрили беззаконие!
И завтра оно может вернуться к вам. Представьте, что, защищая свои права (на квартиру, пенсию, доброе имя), вы выиграете в суде, но поддержанные вами сегодня сильные мира сего не будут исполнять судебное решение. И вы подобно работницам «Волшебницы» можете дойти до президента РФ, но не добьетесь своего. Вы обратитесь в прессу? Но о похожем случае мы уже писали.
И вы можете догадаться, как отреагируют подобные вам читатели на ваш призыв о помощи.
Если кому-то и кажется, что мы защищаем интересы конкретных лиц, то это иллюзия. У нас просто нет запретных тем и «неприкасаемых» персон. Этим отличается независимая газета от корпоративных, официальных и политических изданий. Мы пишем обо всем, что не запрещено законом и что так или иначе касается интересов неопределенного круга наших читателей.
Вы все еще верите, что пресса – четвертая власть? Вы наслышаны, что в странах развитых демократий после опубликования одной только статьи в газете чиновники высочайшего ранга подают в отставку? Но поверьте, виной тому не газета, а народ, который не позволяет творить беззакония и попирать свои права. Нам еще до этого далеко. Россияне, как дети, верят в сказку, в героя, доброго царя, мессию, который готов положить жизнь за их права, пока они будут лежать на печи. А после его гибели они будут складывать о нем легенды и анекдоты. И ждать нового спасителя.
Журналисты не спасители. Если бы мы хотели реально помогать вам, мы пошли бы работать спасателями, милиционерами, пожарными, адвокатами.
У нас просто другая работа. Зато спасателям, милиционерам и представителям других профессий можно заниматься своим делом, зная, что вечером они получат свежую газету с последними новостями, которые собрали журналисты. Учитывая эту информацию, вы будете делать покупки и брать кредиты, планировать рождение детей и место летнего отдыха, выбирать будущую профессию и новую власть. Наша работа тоже очень важная и очень ответственная. Мы даем информацию, чтобы читатели могли сравнивать, анализировать, думать.
Но мы не можем заставить кого-то что-то делать. Принуждение – это привилегия власти. А пресса не власть, не судья, не герой. Мы обычные люди, профессия которых – сбор и распространение достоверной информации, интересной обществу. И если общество ждет спасителя, который в одночасье решит все проблемы, журналисты, руковод­ствуясь законами нашего бизнеса, будут первыми, кто расскажет о его пришествии. Если он придет.

Николай ЗАВАДСКИЙ.