Автор:
Когда мы с коллегами-авиаторами ехали в аэропорт, у нас не было особой уверенности, что вовремя вылетим из Архангельска. Один из нас еще перед отъездом в командировку позвонил в Котлас и узнал у диспетчера аэропорта о неблагоприятном прогнозе погоды: сильные снежные заряды и боковой ветер на взлетно-посадочной полосе. Однако регистрацию и досмотр багажа, как положено, мы прошли и вместе с другими пассажирами устроились перед телевизором в полупустом зале ожидания. Уже улетели самолеты в Нарьян-Мар и Санкт-Петербург, а мы все сидим.
Сначала объявили, что наш вылет задерживается до двадцати часов, а потом и о том, что переносится на завтра. Наступило утро следующего дня. В Котласе, говорят, стихия успокоилась, аэропорт готов принять самолет из областного центра. Но теперь уже нас не отпускает коварная погода в Архангельске. Еще час. томительного ожидания. Наконец приглашают на посадку в самолет, все тридцать кресел комфортабельного и небольшого, по сравнению с современными вместительными аэробусами, салона Як-40 заняты. Приглушенный гул реактивных двигателей ненавязчиво возвестил о предстоящем взлете. Опытный командир корабля, пилот первого класса Евгений Заудалов ласково погладил рукоятки штурвала, привычно прочитал с экипажем карту обязательных контрольных проверок и вырулил послушную машину на предварительный старт. Проходит пять, десять. двадцать пять минут! – Борт № 87521, взлет разрешаю! – наконец-то звучит в наушниках пилотов долгожданная команда диспетчера «вышки» Сергея Низовцева. Самолет вздрогнул, словно расправил крылья, выкатился на исполнительный старт и, набирая скорость, неудержимо понесся по взлетной полосе проснувшегося аэродрома. Короткий стремительный разбег – и Як-40 плавно отрывается от земли, берет курс 126 градусов на юго-восток, в направлении Котласа. Еще несколько мгновений, и выполнившее свое предназначение шасси послушно спряталось в уютных нишах плоскостей, решительно рассекающих упругие потоки холодного воздуха. Под крылом замелькали верхушки елей талажского леса, пятнистым ковром расстелились снежно-бурые болота, и самолет вошел в плотную облачность, сразу закрывшую вид на оставленную внизу землю, всего пятнадцать минут потребовалось ему, чтобы набрать нужную высоту полета – 6900 метров. Стюардесса Олеся Тюряпина по-русски и по-английски (на этом рейсе постоянно летают в Коряжму иностранные коммерсанты) попросила пассажиров пристегнуть ремни, поведала о правилах поведения на борту воздушного лайнера, предложила «Взлетные» конфеты и прохладительные напитки. Те, кто не в первый раз летят на котласском рейсе, знают ее как приветливую и заботливую хозяйку авиасалона. Настоящая северная красавица – стройная, русоволосая, с глазами заоблачного, цвета и светлой улыбкой, при озарении которой на ее загорелых щеках появляются симпатичные ямочки. Доброжелательная, в элегантном брючном костюме и белой кофточке, она всем своим видом вызывает у пассажиров столь необходимые в полете положительные эмоции. На счастье, мое место оказалось рядом с ней, и мне представилась редкая возможность взять интервью у стюардессы прямо на ее рабочем месте – в воздухе, на борту самолета. – В авиакомпании «Архангельские воздушные линии» целый отряд бортпроводников, а вы ко мне обратились, – искренне удивилась она и рассказала, что трудится на Котласском авиапредприятии с 1993 года, после окончания Ленинградского авиационно-технического училища ГА. В то время отряд работал в полную силу, с высокой интенсивностью полетов. Юная бортпроводница с радостью включилась в любимое дело, без устали летала по всем направлениям: в Архангельск, Москву, Самару, Санкт-Петербург, Пермь, Нижний Новгород. Любопытно, что в 1990 году в Котласе (раньше, чем в Архангельске) была открыта первая международная авиалиния, связывавшая нашу область с Норвегией, и самолеты Як-40 стали совершать пассажирские рейсы в город Киркенес. К сожалению, она просуществовала недолго, и девушке не довелось поработать на международных рейсах. К середине 90 годов ситуация ухудшилась, полеты резко сократились. Между Архангельском и Котласом на несколько лет осталось одно регулярное сообщение – железнодорожное. Действительно, надо признать, что для гражданской авиации России тогда наступили не самые лучшие времена. Повсеместно произошло обвальное сокращение объемов авиационных работ и пассажирских перевозок. В результате Архангельские авиапредприятия оказались в тяжелейшем экономическом положении, став фактически на грань выживания. Такая же участь постигла и котласский авиаотряд. Воздушная пассажирская линия Архангельск – Котлас – Архангельск была восстановлена лишь в 2000 году, да так и осталась единственной в расписании полетов из аэропорта Котлас. – У нас теперь довольно запутанная система, – говорит Олеся, – самолеты Як-40 принадлежат Котласскому авиапредприятию, а экипажи работают по совместительству в авиакомпании «АВЛ», где и получают зарплату. Летного состава немного, так что болеть некогда. За прошедшие годы набралась опыта, стала инструктором. Летать приходится в основном в Архангельск, но бывает, что и по другим направлениям, например, в Санкт-Петербург или Лешуконское. Недавно выполняли чартерный рейс из Котласа в Москву – директор одной из процветающих столичных фирм, некогда проживавший в поселке Шипицыно, организовал благотворительную поездку для своих школьных учителей. На простых людей из глубинки это произвело сильное впечатление. А так, как правило, утром летим в Архангельск, вечером – обратно, домой. Если, конечно, погода не вмешается в наши планы, как это было вчера. В таком случае экипажу приходится коротать ночь в гостинице аэропорта. – А как вы пришли в авиацию, стали летать? – с любопытством спрашиваю девушку. – Ведь на земле есть профессии и полегче, и безопаснее. – О, это была хрустальная мечта моего детства! Мой папа, Валерий Александрович Тюряпин, является командиром корабля Як-40, и меня всегда окружали самолеты, летчики, бесконечные разговоры на близкие им темы. Поэтому, вероятно, у меня рано сформировалось желание летать, после школы выучиться на бортпроводницу. Хотя у моей мамы уважаемая, женская профессия – она учительница начальных классов. – Увидеть неповторимые по своей красоте и уникальности небесные пейзажи можно только с борта самолета, – продолжает Олеся. – После окончания полетов испытываю ни с чем несравнимое чувство возвращения в родной город, встречи с любимой дочуркой, которая всегда с нетерпением ждет меня дома. Скоро Марии исполнится уже пять лет. Тут я невольно посмотрел в иллюминатор: за бортом самолета ясное голубое небо, мы летим выше облаков, которые бескрайней снежной пустыней, освещенной ярким солнечным светом, простираются до самого горизонта. Только лыж и не хватает, чтобы мысленно с ветерком прокатиться по ней и проложить свой след среди причудливых барханов-облаков. Потрясающая картина! Однако я отвлекся. – Уважаемые пассажиры! Lades and gentlemen! – объявляет Олеся. – Наш самолет приступает к снижению, просим пристегнуть ремни и не пользоваться мобильными телефонами. Оставляя позади таежные леса, непроходимые болота, многочисленные реки и озера, Як-40 легко пробивает низкую облачность и приближается к пункту назначения. Вот мы уже пролетаем над Северной Двиной и впадающей в нее Вычегдой, над крышами домов города Котласа. Кстати, первый самолет рейсом из Архангельска приземлился в только что открытом аэропорту Котлас более семидесяти лет назад, 5 февраля 1930 года. Выполнив четвертый разворот по установленной схеме, самолет выходит на посадочный курс и начинает снижение по глиссаде. – Борт № 87521, посадку разрешаю, – слышит по радиосвязи командир корабля знакомый голос котласского диспетчера Владислава Волкова. – 87521, посадку разрешили, – спокойно отвечает Евгений Заудалов. Через три минуты колеса лайнера с характерным, едва ощутимым толчком мягко касаются взлетной полосы заснеженного аэродрома. Радостно поблагодарив экипаж, пассажиры быстро спускаются по трапу на замерзшую «бетонку», чтобы двинуться дальше по своим командировочным делам. Возвращались мы домой на том же Як-40, на котором прилетели в этот гостеприимный край. В уютном салоне самолета нас встретила милой теплой улыбкой уже знакомая нам обаятельная стюардесса Олеся Тюряпина. В ее приятной компании время пролетело незаметно, и через час. с небольшим наш быстрокрылый лайнер благополучно приземлился в Архангельске. Счастливых полетов и чистого неба тебе, Олеся!
Сергей СУРОВЦЕВ.
Сначала объявили, что наш вылет задерживается до двадцати часов, а потом и о том, что переносится на завтра. Наступило утро следующего дня. В Котласе, говорят, стихия успокоилась, аэропорт готов принять самолет из областного центра. Но теперь уже нас не отпускает коварная погода в Архангельске. Еще час. томительного ожидания. Наконец приглашают на посадку в самолет, все тридцать кресел комфортабельного и небольшого, по сравнению с современными вместительными аэробусами, салона Як-40 заняты. Приглушенный гул реактивных двигателей ненавязчиво возвестил о предстоящем взлете. Опытный командир корабля, пилот первого класса Евгений Заудалов ласково погладил рукоятки штурвала, привычно прочитал с экипажем карту обязательных контрольных проверок и вырулил послушную машину на предварительный старт. Проходит пять, десять. двадцать пять минут! – Борт № 87521, взлет разрешаю! – наконец-то звучит в наушниках пилотов долгожданная команда диспетчера «вышки» Сергея Низовцева. Самолет вздрогнул, словно расправил крылья, выкатился на исполнительный старт и, набирая скорость, неудержимо понесся по взлетной полосе проснувшегося аэродрома. Короткий стремительный разбег – и Як-40 плавно отрывается от земли, берет курс 126 градусов на юго-восток, в направлении Котласа. Еще несколько мгновений, и выполнившее свое предназначение шасси послушно спряталось в уютных нишах плоскостей, решительно рассекающих упругие потоки холодного воздуха. Под крылом замелькали верхушки елей талажского леса, пятнистым ковром расстелились снежно-бурые болота, и самолет вошел в плотную облачность, сразу закрывшую вид на оставленную внизу землю, всего пятнадцать минут потребовалось ему, чтобы набрать нужную высоту полета – 6900 метров. Стюардесса Олеся Тюряпина по-русски и по-английски (на этом рейсе постоянно летают в Коряжму иностранные коммерсанты) попросила пассажиров пристегнуть ремни, поведала о правилах поведения на борту воздушного лайнера, предложила «Взлетные» конфеты и прохладительные напитки. Те, кто не в первый раз летят на котласском рейсе, знают ее как приветливую и заботливую хозяйку авиасалона. Настоящая северная красавица – стройная, русоволосая, с глазами заоблачного, цвета и светлой улыбкой, при озарении которой на ее загорелых щеках появляются симпатичные ямочки. Доброжелательная, в элегантном брючном костюме и белой кофточке, она всем своим видом вызывает у пассажиров столь необходимые в полете положительные эмоции. На счастье, мое место оказалось рядом с ней, и мне представилась редкая возможность взять интервью у стюардессы прямо на ее рабочем месте – в воздухе, на борту самолета. – В авиакомпании «Архангельские воздушные линии» целый отряд бортпроводников, а вы ко мне обратились, – искренне удивилась она и рассказала, что трудится на Котласском авиапредприятии с 1993 года, после окончания Ленинградского авиационно-технического училища ГА. В то время отряд работал в полную силу, с высокой интенсивностью полетов. Юная бортпроводница с радостью включилась в любимое дело, без устали летала по всем направлениям: в Архангельск, Москву, Самару, Санкт-Петербург, Пермь, Нижний Новгород. Любопытно, что в 1990 году в Котласе (раньше, чем в Архангельске) была открыта первая международная авиалиния, связывавшая нашу область с Норвегией, и самолеты Як-40 стали совершать пассажирские рейсы в город Киркенес. К сожалению, она просуществовала недолго, и девушке не довелось поработать на международных рейсах. К середине 90 годов ситуация ухудшилась, полеты резко сократились. Между Архангельском и Котласом на несколько лет осталось одно регулярное сообщение – железнодорожное. Действительно, надо признать, что для гражданской авиации России тогда наступили не самые лучшие времена. Повсеместно произошло обвальное сокращение объемов авиационных работ и пассажирских перевозок. В результате Архангельские авиапредприятия оказались в тяжелейшем экономическом положении, став фактически на грань выживания. Такая же участь постигла и котласский авиаотряд. Воздушная пассажирская линия Архангельск – Котлас – Архангельск была восстановлена лишь в 2000 году, да так и осталась единственной в расписании полетов из аэропорта Котлас. – У нас теперь довольно запутанная система, – говорит Олеся, – самолеты Як-40 принадлежат Котласскому авиапредприятию, а экипажи работают по совместительству в авиакомпании «АВЛ», где и получают зарплату. Летного состава немного, так что болеть некогда. За прошедшие годы набралась опыта, стала инструктором. Летать приходится в основном в Архангельск, но бывает, что и по другим направлениям, например, в Санкт-Петербург или Лешуконское. Недавно выполняли чартерный рейс из Котласа в Москву – директор одной из процветающих столичных фирм, некогда проживавший в поселке Шипицыно, организовал благотворительную поездку для своих школьных учителей. На простых людей из глубинки это произвело сильное впечатление. А так, как правило, утром летим в Архангельск, вечером – обратно, домой. Если, конечно, погода не вмешается в наши планы, как это было вчера. В таком случае экипажу приходится коротать ночь в гостинице аэропорта. – А как вы пришли в авиацию, стали летать? – с любопытством спрашиваю девушку. – Ведь на земле есть профессии и полегче, и безопаснее. – О, это была хрустальная мечта моего детства! Мой папа, Валерий Александрович Тюряпин, является командиром корабля Як-40, и меня всегда окружали самолеты, летчики, бесконечные разговоры на близкие им темы. Поэтому, вероятно, у меня рано сформировалось желание летать, после школы выучиться на бортпроводницу. Хотя у моей мамы уважаемая, женская профессия – она учительница начальных классов. – Увидеть неповторимые по своей красоте и уникальности небесные пейзажи можно только с борта самолета, – продолжает Олеся. – После окончания полетов испытываю ни с чем несравнимое чувство возвращения в родной город, встречи с любимой дочуркой, которая всегда с нетерпением ждет меня дома. Скоро Марии исполнится уже пять лет. Тут я невольно посмотрел в иллюминатор: за бортом самолета ясное голубое небо, мы летим выше облаков, которые бескрайней снежной пустыней, освещенной ярким солнечным светом, простираются до самого горизонта. Только лыж и не хватает, чтобы мысленно с ветерком прокатиться по ней и проложить свой след среди причудливых барханов-облаков. Потрясающая картина! Однако я отвлекся. – Уважаемые пассажиры! Lades and gentlemen! – объявляет Олеся. – Наш самолет приступает к снижению, просим пристегнуть ремни и не пользоваться мобильными телефонами. Оставляя позади таежные леса, непроходимые болота, многочисленные реки и озера, Як-40 легко пробивает низкую облачность и приближается к пункту назначения. Вот мы уже пролетаем над Северной Двиной и впадающей в нее Вычегдой, над крышами домов города Котласа. Кстати, первый самолет рейсом из Архангельска приземлился в только что открытом аэропорту Котлас более семидесяти лет назад, 5 февраля 1930 года. Выполнив четвертый разворот по установленной схеме, самолет выходит на посадочный курс и начинает снижение по глиссаде. – Борт № 87521, посадку разрешаю, – слышит по радиосвязи командир корабля знакомый голос котласского диспетчера Владислава Волкова. – 87521, посадку разрешили, – спокойно отвечает Евгений Заудалов. Через три минуты колеса лайнера с характерным, едва ощутимым толчком мягко касаются взлетной полосы заснеженного аэродрома. Радостно поблагодарив экипаж, пассажиры быстро спускаются по трапу на замерзшую «бетонку», чтобы двинуться дальше по своим командировочным делам. Возвращались мы домой на том же Як-40, на котором прилетели в этот гостеприимный край. В уютном салоне самолета нас встретила милой теплой улыбкой уже знакомая нам обаятельная стюардесса Олеся Тюряпина. В ее приятной компании время пролетело незаметно, и через час. с небольшим наш быстрокрылый лайнер благополучно приземлился в Архангельске. Счастливых полетов и чистого неба тебе, Олеся!
Сергей СУРОВЦЕВ.
