У Николая Трубача из-за поездки в наш город пропали билеты на чемпионат по футболу, а участники коллектива «Божья Коровка» специально задержались на день в Котласе, чтобы порыбачить. Журналисты встретились с Николаем Трубачем и Владимиром Воленко («Божья Коровка») сразу после концерта и задали несколько откровенных вопросов. Сегодня мы публикуем самые интересные моменты беседы.

Николай Трубач увлечён футболом

Николай Трубач бесконечно может говорить о футболе. Он является президентом футбольной команды артистов, но признается, что не жалеет о том, что променял Польшу на наш город.
– Да, все билеты пропали. Из-за вашего праздника пришлось отменить поездку. Наша команда уехала в Польшу, там Владимир Петрович Пресняков, Витя Салтыков, Леша Глызин, Саша Иванов – большая банда. Все уехали туда. А я тут. Мне звонят знакомые, спрашивают: «Пан поль...», а я отвечаю: «Да нет, пан Архангельский помор». Я впервые у вас пою.
Но город этот люблю. Неважно, где я пел прежде, но жил-то я здесь: спал, ел.
У меня есть тут знакомые, и в Котлас я приезжаю как к себе домой. Мне тут нравится: очень вкусно кормят, мы уже растолстели все! Вы очень гостеприимны. Но с двумя ящиками водки в баню я давно не ходил. Обычно с пивом, чаем. Поэтому тяжеловато как-то. Но на самом деле я всю жизнь дружил с ребятами из Архангельска и Мурманска. Мы служили вместе. Люблю Котлас.
– Вы специально подбирали репертуар для котлашан?
– Я пел свои любимые песни. Пару песен даже не допел, не успевал по времени. Хотя мог бы еще минут 40 на радость всем петь. Я вообще люблю попеть, особенно перед веселой, праздничной публикой.
– Какое творчество вам больше приносит радость: «одиночное» или работа в дуэтах?
– Вот сейчас у меня выходит новый альбом, где есть песня, спетая дуэтом с Игорем Сарухановым. Еще есть новая песня, которую я написал для Бори Моисеева после его болезни. Но если честно, в дуэтах мне петь не нравится. Конечно, «Голубая луна» – это было весело, здорово, это был скандал в свое время, реально круто. Три года мы объезжали весь мир вдоль и поперек – могли в один и тот же город приезжать и давать по 5–6 концертов в месяц! А вот с женским полом относительно дуэтов мне не повезло. У них есть «папики». Как только девушки хотят что-то со мной спеть, я приезжаю в студию, а там «папик» стоит с цепями, и вся охота у меня сразу пропадает. Поэтому с мужиками проще!
– Расскажите про свою футбольную команду.
– На самом деле это большой бизнес. В команду входят сорок человек, и все звезды! Мы приезжаем в города, играем с администрациями, а потом даем концерты. Я могу говорить о футболе сутками, месяцами и годами. Все остальное, как у всех. Я неплохой композитор, не рвусь в заоблачные дали. Для меня самое главное – семья. Лет пятнадцать назад, в разгар «Голубой луны», Боря сказал, что сцена – это самое главное в жизни. Я посмотрел на свою жену, своего грудного ребенка и сказал: «Нет, чтобы все это не потерять, я немножко приторможу коней». Когда я был молодой и глупый, думал: вот у меня будут сыновья, и все кривоногие футболисты. Но сейчас я не менее счастлив. У меня две дочери. И неделю назад настал такой момент, когда мы, я и кот – из представителей мужского пола, а остальные девчонки, – сидим все вместе и орем, кричим, болеем, рыдаем... Ради этого стоит жить!
– Ну раз вы уж сами заговорили про «Голубую луну»... Наверняка она принесла вам и неприятности?
– Конечно, были звонки на телефоны от всяких озабоченных товарищей. Надо было выдержать. А ведь все это слышала моя жена! Мы старались относиться к этому с юмором. Сейчас «гайки» вообще закручиваются – слышали, наверное, что в Питере закон приняли. Но при этом приглашают Элтона. А нашим… петь нельзя. Митинги, шествия – может, это и нужно запретить. Но концерты! Бред какой-то! Сейчас в некоторых городах мне запрещают петь «Голубую луну».
Николай Трубач заверяет, что поет всегда вживую. Говорит, под фанеру петь не только не любит, но и не умеет. На одной из съемок он пел две песни: «Научись играть на гитаре» и «Пять минут», и... ни разу не попал под фанеру. Оператор даже не брал его крупным планом.
– Может, меня из-за этого и «вырезают» из телевизионных программ, что я живьем пою, – говорит Трубач. – Я был очень удивлен, что Первый канал пригласил меня на «Достояние республики» и... не вырезал. А вообще-то «вырезают» почти всегда. Я имею такое счастье – быть независимым человеком. Продюсеры – это же рабовладельцы, они заставляют заслуженных артистов, уже в годах, выходить в цирке и изображать клоунов, бороться с быками... Вот Володе Преснякову – моему прекрасному другу – сказали: «Выйдешь на ринг, там корова невинная, побьешься с ней». Он вышел. А бык накостылял ему так, что он месяц «синий» ходил.
– А «звездной» болезнью никогда не болели?
– Нет. Но помню, как пришли ко мне старые друзья и попросили сыграть на похоронах, сказали, что у них трубач запил. Говорят: «Николай! Помоги!» Я говорю: «Вы что, обалдели? Телек смотрите вообще? Я – и на похоронах играть буду!» Но тут моя мама пришла, сказала: «Коля, надо». Ну что делать? Взял я трубу и сыграл на похоронах, а ведь в то время уже Дворцы спорта собирал.

Владимир Воленко далёк от политики

Владимир Воленко оказался в восторге от нашего города:
– У нас сирень давно отцвела и все уже засохло. В Москве и Московской области вообще проблема с экологией – все короед пожрал. А у вас город зеленый – приятно посмотреть.
Владимир рассказывает, что летом их коллектив часто приезжает в северные регионы.
– Ваша публика нам понравилась, – говорит он. – «Завелась», хотя, бывает, и побольше «заводится». У вас просто менталитет такой – сурово-задумчивый. На Кавказе, например, пальцем щелкнул, и все уже летают: «Аса...»
А у вас тут все статно, чинно – это хорошо. А вот такого звука я уже давно не помню. Один монитор на сцене не работал, поэтому то, что творилось на площади, я не очень хорошо понимал. Но встретили нас душевно.
– А какая ваша любимая музыка?
– Мне нравится рок. Трижды ходил на концерт группы «Депеш». Еще собираюсь сходить. Считаю, что рока в России не существует.
– Но сами-то вы играете не рок.
– Нужно искать компромисс – легкие, понятные произведения. У нас полистилистика – в том-то и вся фишка. Мы можем сыграть что-нибудь и в стиле рок, и тут же что-то фольклорное.
– А что любите петь?
– Когда выпьем, любим затянуть народные песни. Многоголосье очень красиво.
– Чтобы приехать к нам, вам пришлось поменять свои планы?
– Нет. И мы очень рады, что приехали именно в Котлас. У нас в Москве творится черт знает что – всякие разные марши протеста. А я – человек аполитичный. Стараюсь во все это не вмешиваться – у меня четверо детей. У вас спокойно: никто не ходит ни с какими транспарантами. Конечно, к нам потом поступали разные предложения, но я сказал: «Все! Мы в едем в Котлас!»
А звукорежиссер у нас вообще фанат рыбалки. Он с собой даже удочку взял. И мы попросили приобрести обратно билеты не на утро следующего дня, а на вечер. В Москве такого удовольствия мы бы точно не получили!
– «Божьей коровки» нигде не видно: ни на радио, ни на телевидении...
– Сегодня все покупается и продается. Из одного концерта в другой выступают одни и те же певцы. У нас на телевидении страшный перекос: существует определенный набор артистов, от которых уже все плюются, а есть талантливые – например, Федя Чистяков или Инна Желанная, но именно талантливых я никогда не вижу на телевидении. Сегодня многие артисты существуют сами по себе. В том числе и те, что статусом повыше нашего. Они существуют вопреки телевидению и радио. Вот, например, Сергей Трофимов, с которым мы записывались на одной студии больше десяти лет, раскрутился совсем не благодаря телевидению. Звездами мы себя никогда не считали. Но сейчас такое ощущения, что мы даже популярнее, чем тогда, когда «Гранитный камушек» играл по всем каналам. Сегодня популярность оценивается иначе – тем, кто как работает на сцене. Если человек может работать 1,5–2 часа, и все находятся в экстазе – вот это звезды.
– А какие-то новые работы у вас есть?
– Мы экспериментируем: у нас есть альбом в жанре русского шансона. Теперь появились планы возродить старую «Божью коровку» – еще ту, которая была до «Гранитного камушка». Она была андерграундного направления. Было достаточно интересно.
Рассказывая о творчестве, Владимир признался, что песню «Гранитный камушек» впервые спел в пионерском лагере, а потом пел ее под гитару у себя на кухне. Тогда ему было всего 13 лет. Однако известность песня получила после того, как одна из студий сняла видеоролик на нее. А еще Воленко иногда снятся песни – и музыка, и слова.
– Однажды я проснулся и точно знал, что мне приснилась красивая, почти гениальная, музыка, но какая – не мог вспомнить, – говорит Владимир Воленко. – И потом решил: если приснится музыка, то буду ее «прокручивать», пока не проснусь. И вот однажды так и получилось – я «прокрутил» во сне одну и ту же мелодию двадцать раз. Потом встал и подошел к фортепиано. Так и натренировался.
– У вашего коллектива очень экстравагантный имидж. Какие вы в обычной жизни?
– Свои красные волосы я, конечно, никуда не дену: надеваю кепку и пошел! Никаких стилистов у нас нет, мы самопальщики. Все делаем своими руками: сами все сочиняем, записываем, шьем. Чем и гордимся! Галстуки я не люблю. А предпочитаю джинсы, майки и шорты.
– А о чем вы любите говорить? Вот Трубач, например, о футболе.
– Я считаю нецелесообразным говорить о чем-то 24 часа в сутки. Человек должен быть гармоничным. Пожалуй, шахматы я люблю больше, чем футбол. Еще я люблю лыжи, велосипед. Многие не понимают, почему шахматы – это спорт. Но ведь там нужно не только думать. Необходимы выдержка, спортивный интерес.
– Вы ведете здоровый образ жизни?
– Когда появились признательность и деньги, мы, конечно, начали кутить, выпивать, гусарить. Но здоровье – оно не железное. Внутренний голос сказал: «Ребята, стоять, иначе плохо закончится». Остановились.