Автор:
Николай НИКОЛАЕВ
Премьера комедии «Наполеон и Жозефина» по пьесе Иржи Губача «Корсиканка», поставленная художественным руководителем Котласского театра драмы Вячеславом Ивановым, с успехом состоялась в минувшие выходные. И хотя впечатления в основном остались положительные, хотелось бы написать и о шероховатостях, которые не прошли мимо внимания заинтересованного зрителя.
Актёры
Игра актерского ансамб-ля захватывает. Темперамента Жозефины Понтиу (Елена Румянцева) хватило, чтобы оживить не только дряхлеющего императора, к которому она приехала на остров Святой Елены с целью вытребовать должок, но и весь зал. А два генерала (Виталий Попов и Эдуард Абанин), сохранившие былую военную выправку, но не способные устроить жизнь своему обожаемому императору, невольно напомнили таких же беспомощных героев Салтыкова-Щедрина. Бесподобен Наполеон в исполнении Николая Елсакова. Даже его комплекция не смущает, веришь: плохо кормят, болезного, проклятые англичане. Ошибкой представляется лишь появление на сцене рядом с ним Попплтона в исполнении Дениса Давыдова, который портретно невероятно похож на настоящего Наполеона. Даже две картины с изображениями императора, сильно отличающиеся друг от друга и от известных изображений оригинала, не смогли отвлечь от этой мысли. Хотя герой Давыдова очень убедителен и порой даже трогателен.
Постановка
Одна из главных претензий к постановщику – отсутствие ощущения романа между главными героями. Ни страстный поцелуй, ни дурашливая игра с гримасами, ни эмоциональные ссоры не создают впечатления зарождения большого чувства. А потому и предложение Наполеона Жозефине выйти за него замуж звучит несерьезно. Возможно, появление в финале сцены переживаний главного героя по поводу ухода из его жизни страстной корсиканки и спасло бы ситуацию, но все завершилось парадным «фото на память», хотя в тексте у автора очень много «намеков» на существование большого чувства и у режиссера была возможность включить в фарс выигрышные нотки мелодрамы.
Оформление
Морские волны, разбивающиеся об утес в начале спектакля, стали тем ружьем, которое должно было еще раз выстрелить. Замолчавшей на время спектакля стихии не хватало. Хотя, как у Пушкина в «Сказке о рыбаке и рыбке», состояние моря могло бы, например, предвещать развитие событий или разделять сцены. Без шума волн о том, что все происходит на острове, пытались напомнить только обвисшие паруса по краям сцены. Но они как-то не вязались с неоднократным утверждением, что император живет в бывшей конюшне.
Множество упоминаний в тексте о крысах трансформировалось в обилие на сцене муляжей этих животных. Но с таким же успехом в декорациях могли разместиться и куры, и козы, которые больше бы создавали впечатление пребывания императора в обители домашних животных.
Костюмы
Костюмы хороши, даже слишком! И у окружения, и у самого императора. А ведь он уже пять лет в ссылке и должен был порядком пообноситься. Надуманной кажется истерика, которая случилась у Наполеона по поводу утраты консульского мундира, после того как в финале он появляется в прекрасном, словно только что сшитом белоснежном наряде. Не менее впечатляют мундиры у генералов и губернатора острова, платье героини и даже костюм повара.
С общим великолепием нарядов диссонирует только костюм Попплтона, представляющий пародию на килт (шотландскую юбку) и потому кажущийся немного нелепым и схематичным.
Впечатление
Но в целом в причудливых кружевах сюжета, под чудесную песню Ольги Белых и среди искр корсиканского темперамента, разлетающихся от столкновения характеров Наполеона и Жозефины, труппе удалось создать впечатление исторической достоверности показанной истории. И зрители после спектакля даже спорили, могло ли такое произойти на самом деле.
Побывавшие на острове Святой Елены рассказывают, что туристы встречают там 200-летнюю морскую черепаху, которую якобы подкармливал сам Наполеон, и теперь она приплывает к берегу в одно и то же время. И приезжие верят в эту легенду. Такова, видимо, огромная сила обаяния великого француза, который, кроме своих побед, оставил нам на память и множество афоризмов. Вероятно, именно они вдохновили чешского драматурга Иржи Губача написать комедию «Корсиканка», удачная постановка которой в Котласском драмтеатре вызвала заслуженное внимание зрителей.
Премьера комедии «Наполеон и Жозефина» по пьесе Иржи Губача «Корсиканка», поставленная художественным руководителем Котласского театра драмы Вячеславом Ивановым, с успехом состоялась в минувшие выходные. И хотя впечатления в основном остались положительные, хотелось бы написать и о шероховатостях, которые не прошли мимо внимания заинтересованного зрителя.
Актёры
Игра актерского ансамб-ля захватывает. Темперамента Жозефины Понтиу (Елена Румянцева) хватило, чтобы оживить не только дряхлеющего императора, к которому она приехала на остров Святой Елены с целью вытребовать должок, но и весь зал. А два генерала (Виталий Попов и Эдуард Абанин), сохранившие былую военную выправку, но не способные устроить жизнь своему обожаемому императору, невольно напомнили таких же беспомощных героев Салтыкова-Щедрина. Бесподобен Наполеон в исполнении Николая Елсакова. Даже его комплекция не смущает, веришь: плохо кормят, болезного, проклятые англичане. Ошибкой представляется лишь появление на сцене рядом с ним Попплтона в исполнении Дениса Давыдова, который портретно невероятно похож на настоящего Наполеона. Даже две картины с изображениями императора, сильно отличающиеся друг от друга и от известных изображений оригинала, не смогли отвлечь от этой мысли. Хотя герой Давыдова очень убедителен и порой даже трогателен.
Постановка
Одна из главных претензий к постановщику – отсутствие ощущения романа между главными героями. Ни страстный поцелуй, ни дурашливая игра с гримасами, ни эмоциональные ссоры не создают впечатления зарождения большого чувства. А потому и предложение Наполеона Жозефине выйти за него замуж звучит несерьезно. Возможно, появление в финале сцены переживаний главного героя по поводу ухода из его жизни страстной корсиканки и спасло бы ситуацию, но все завершилось парадным «фото на память», хотя в тексте у автора очень много «намеков» на существование большого чувства и у режиссера была возможность включить в фарс выигрышные нотки мелодрамы.
Оформление
Морские волны, разбивающиеся об утес в начале спектакля, стали тем ружьем, которое должно было еще раз выстрелить. Замолчавшей на время спектакля стихии не хватало. Хотя, как у Пушкина в «Сказке о рыбаке и рыбке», состояние моря могло бы, например, предвещать развитие событий или разделять сцены. Без шума волн о том, что все происходит на острове, пытались напомнить только обвисшие паруса по краям сцены. Но они как-то не вязались с неоднократным утверждением, что император живет в бывшей конюшне.
Множество упоминаний в тексте о крысах трансформировалось в обилие на сцене муляжей этих животных. Но с таким же успехом в декорациях могли разместиться и куры, и козы, которые больше бы создавали впечатление пребывания императора в обители домашних животных.
Костюмы
Костюмы хороши, даже слишком! И у окружения, и у самого императора. А ведь он уже пять лет в ссылке и должен был порядком пообноситься. Надуманной кажется истерика, которая случилась у Наполеона по поводу утраты консульского мундира, после того как в финале он появляется в прекрасном, словно только что сшитом белоснежном наряде. Не менее впечатляют мундиры у генералов и губернатора острова, платье героини и даже костюм повара.
С общим великолепием нарядов диссонирует только костюм Попплтона, представляющий пародию на килт (шотландскую юбку) и потому кажущийся немного нелепым и схематичным.
Впечатление
Но в целом в причудливых кружевах сюжета, под чудесную песню Ольги Белых и среди искр корсиканского темперамента, разлетающихся от столкновения характеров Наполеона и Жозефины, труппе удалось создать впечатление исторической достоверности показанной истории. И зрители после спектакля даже спорили, могло ли такое произойти на самом деле.
Побывавшие на острове Святой Елены рассказывают, что туристы встречают там 200-летнюю морскую черепаху, которую якобы подкармливал сам Наполеон, и теперь она приплывает к берегу в одно и то же время. И приезжие верят в эту легенду. Такова, видимо, огромная сила обаяния великого француза, который, кроме своих побед, оставил нам на память и множество афоризмов. Вероятно, именно они вдохновили чешского драматурга Иржи Губача написать комедию «Корсиканка», удачная постановка которой в Котласском драмтеатре вызвала заслуженное внимание зрителей.
