19 апреля золотой юбилей отметила семья Пономаревых. В загсе у Ираиды Алексеевны и Николая Васильевича все было как у молодых: томительное ожидание в маленькой комнате перед залом для торжеств, яркая церемония бракосочетания с музыкой, цветами, шампанским, поздравлениями родственников, золотые обручальные кольца и новенькое свидетельство о браке, где между датой свадьбы и датой оформления документа ровнехонько пять десятков лет.
Сюрприз для родителей
Такой подарок для папы и мамы в честь пятидесятилетнего юбилея их свадьбы решила сделать дочь Нина, живущая со своей семьей в Архангельске. Постоянно созваниваясь с соседкой родителей – Алевтиной Анатольевной Черемисиной, она тайно вела подготовку к торжественному событию. И только когда при оформлении документа о браке выяснилось, что в свидетельстве о рождении у Ираиды Алексеевны допущена ошибка, для устранения которой необходимо ее непосредственное участие, «невеста» что-то заподозрила. И все же в назначенный день праздник состоялся. На высоте были и работники загса, впервые проводившие такое необычное бракосочетание, и дети, накрывшие богатый свадебный стол, и родственники, надарившие кучу подарков, и сами «молодые», словно вернувшиеся назад в свою молодость, еще раз пережившие всю свою совместную жизнь – от первого знакомства до символического поцелуя на золотой свадьбе…
На пути к счастью
Впервые в Лименду, где на пекарне работал отец, восьмилетняя Ира приехала из своей деревни для поступления в первый класс. Но война не дала завершить учебу. Пять лет спустя Ира вернулась в родной дом, где во время войны расположилась школа: на селе все же легче пережить голодное военное лихолетье. Пока шли занятия, девчушка работала в колхозе, гоняя коней на гумне, а после уроков прибиралась в классах. Лишь в 1949 году она вновь вернулась в Лименду и устроилась на 46-й лесозавод.
Коля родился и вырос в поселке кораблестроителей. Когда в 1941 году отца с двумя старшими дочерьми забрали на трудовой фронт, четырнадцатилетний Николай еще ходил в школу. Но о какой учебе могла идти речь, если кроме мыслей о том, как утолить голод, на ум ничего не шло. 300 грамм хлеба ему да 500 – матери, суточная норма военной поры. В 1942 году мать со слезами уговорила начальника отдела кадров ССРЗ взять мальчишку на завод, чтоб не умер с голоду. Николая приняли учеником кузнеца, а когда старших ребят начали призывать на фронт, перевели в спеццех на сборку корпусов авиабомб. Там он и проработал до конца войны, даже броню получил, а отработанные годы пошли в зачет воинской службы. Потом перешел в плавмастерскую слесарем по дизелям, плавал механиком на теплоходе «Находка»…
Ах, эта свадьба!
В 1953 году соседка Пономаревых Аля Дурапова познакомила Колю с симпатичной девушкой Ирой. А спустя несколько дней – 5 апреля, в самую Пасху – пришел Николай со своими родителями к Ираиде домой свататься. 14 апреля расписались, а 19-го сыграли свадьбу.
Это сегодня, на золотое торжество, родные и близкие, желая удивить «молодых», накрыли стол в родительском доме изысканными блюдами да напитками, часть которых старшие Пономаревы и не пробовали за свою жизнь. Тогда, пятьдесят лет назад, все было проще и скромнее. Но и в послевоенной Лименде свадьбы умели справлять с размахом. В маленькой комнатке Колиных родителей гостей собралось человек двадцать. За здоровье молодых пили водку за 2 рубля 87 копеек и разливное пиво по 22 копейки за литр. Закусывали холодцом, жареной треской, пирогами с мясом, рыбой, капустой. А украшал стол настоящий торт (не зря же тесть пекарем работал). Гармошка не смолкала два дня, но для самых близких свадьба продолжалась всю неделю…
В браке жить – не мёд пить
Жить молодые остались там же, вместе с Колиными родителями. Это только в сказках говорят, что в тесноте, да не в обиде. Очень скоро молодые поняли, что нужно искать хоть плохонькое, но свое пристанище. И когда через девять месяцев родилась дочь Нина, они всерьез задумались о собственном жилье. Первым таким «домом» стала крохотная комнатенка в старом деревянном доме на Новой Ветке, оборудованная на месте бывшего лестничного пролета. Потом был дом на Кронштадтской с коридором, в который выходили двери семнадцати комнат. Лишь в 1961 году им дали двухкомнатную квартиру на втором этаже в деревянном доме с печным отоплением, который они сами помогали строить. К тому времени у Пономаревых родились еще три сына, и Ираида, до сих пор занимавшаяся воспитанием детей и ведением домашнего хозяйства, пошла на работу. И хотя зарплата санитарки в больнице водников была в пять раз меньше, чем получал муж, работавший на заводе, жить стало легче. Большим подспорьем всегда было собственное хозяйство. Пономаревы всей семьей сажали картошку, держали свиней. С детских лет приученные к труду, дети стали помощью и опорой. На них родители возлагали свои надежды, им отдавали свое внимание и любовь.
Потери
Беда нагрянула в семью Пономаревых в 1981 году, когда из далекого города Североморска пришло известие о трагической смерти младшего сына Владимира. Самое большое горе для родителей – хоронить своих детей. Что передумали тогда они, помчавшись в далекую воинскую часть и возвращаясь назад со скорбным грузом в сопровождении молчаливых сослуживцев сына, провожавших друга в последний путь? Что пережили? Что помогло превозмочь им страшное горе? Наверное, все, что до того сделали они для семьи, что вложили в своих детей и должны были еще отдать. Само их поведение в трудной жизненной ситуации, способность выстоять в беде, опираясь друг на друга, стали примером для остальных членов семьи.
Именно эта способность держать удар судьбы, стойко переносить жизненные невзгоды помогла позже дочери Нине, когда страшный пожар уничтожил мастерскую ее мужа, в одночасье сделав их нищими и должниками десятка клиентов, потерявших в огне свои машины. Помогла не только не потерять присутствие духа, но и собрать волю в кулак и с нуля возродить утраченное. А еще была всегда рядом родительская любовь в словах поддержки, в трогательном стремлении помочь скромным денежным переводом…
Храни вас бог
Когда, узнав о прошедшей золотой свадьбе, я пришел к Николаю Васильевичу и Ираиде Алексеевне, оба были заняты делом. Накануне ночной бурей надвое развалило огромный тополь, и удар его пришелся как раз по окнам Пономаревых. Но видно, господь хранит мир земного союза этих добрых, трудолюбивых людей: все стекла их окон остались целы. Другие бы звонить в ЖЭК стали, а Николай Васильевич сам завел пилу и к моему приходу вместе с Ираидой Алексеевной оставил от исполинского ствола несколько неразделанных пока веток.
– В чем секрет долголетия вашей совместной жизни? – настойчиво добивался я у «молодых» на протяжении всей беседы.
– Да нет никакого секрета, – сказал Николай Васильевич. – Потому и не разбежались, что в трудах всегда. Когда нет свободного времени да шальных денег, нет и соблазнов. Если забота есть семью прокормить, так и думать будешь не о гулянке, а о работе. Я и детей своих так воспитал.
– Неужели ни разу даже не поссорились? – не унимаюсь.
– Ну почему же, – признается Ираида Алексеевна. – Бывало и ссорились. Но к ночи, никуда не денешься, мирились. Все равно спать в одной постели. Жили-то тесно, куда еще ляжешь? А сор из избы выносить у нас не принято. Беда ли, радость – все тихо, по-семейному. Вон свадьбу золотую отметили, даже соседи не знали. Машину-то нашу разукрашенную видели и даже заслон ставили, чтоб с молодых выкуп взять. А когда мы в авто садились, не спохватились. Не думали, что мы и есть молодые. Так без выкупа и укатили…
Пусть же все превратности судьбы проходят мимо, не нарушая тихого счастья этой скромной работящей пары. Пусть чаще за праздничным столом собираются в родительском доме дети, пусть радуют стариков и своих родителей семь подросших внуков, трое из которых тоже создали семьи и ждут «пополнения». Пусть будет покойно в их сердцах от сознания, что все сделано для того, чтобы и дети, и внуки, и правнуки прожили жизнь счастливо.
Николай ЗАВАДСКИЙ.